Господа и дамы. Такова раскладка. Читайте теперь кусок вводной для Кубы.
Легенда теплого моря.
В середине XVII века Карибское море кишмя кишело вольными добытчиками: пиратами, корсарами, буканьерами, каперами. Они слетались на холодный блеск серебра и горячее сияние золота, словно пчелы на мед. И жужжали эти пчелы, злобно звенели клинками, плевались свинцовыми пулями. Груженые драгоценностями тяжелые галеоны не всегда могли выйти в открытое море, миновать архипелаги Антильских островов и бросить якорь на рейде Малаги или Кадиса. Быстроходные пиратские корабли без труда нагоняли тяжелые грузовые суда, и после горячей схватки жадные ручонки тянулись к сокровищам конкистадоров.
А что же гордые кастильцы? Они не оставались в долгу и многие морские разбойники окончили свои дни на рее, а то и в пламени костра инквизиции. Однако слишком много шакалов слетелось на блеск золота и кастильскому льву не всегда удавалось сохранить добычу. Стар уже лев, дряхлеет империя, и бессильно лязгают в гневе искрошившиеся зубы.
Не только настоящие сокровища будоражили умы любимцев Фортуны, но и слухи о кладах на дне моря или в земле многочисленных островов. Легенды приукрашивались, золото становилось проклятым и охранялось легионами голодных мертвецов и прочих удивительных тварей, оживавших после изрядной дозы ямайского рома. А может в этих сказках есть лишь доля сказки? Кто знает, ведь легенды живучи, в отличие от людей.
Слово о 1666 годе.
Персонажи данного повествования вымышлены, но их прототипы существовали в реальности. Поэтому огромная просьба не искать ляпов в плане исторического соответствия и относиться к данному тексту, как к художественному произведению, а не исторической монографии.
Вниманию игроков предлагаются зарисовки из жизни различных регионов Карибского моря. Эта информация открыта для всех.
Закрытая информация будет дана персонально в запечатанном конверте при построении, чтобы избежать предварительных соглашений игроков до начала игры.
* * *
Столетие давно миновало свою вершину, миновало в ослепительных лучах Короля-солнце, волнениях Фронды, кровавой эпопее Оливера Кромвеля и реставрации Стюартов. Мир становился другим. Еще крепко короли и императоры держали свои скипетры, но время монархий уходило, уходило под грохот пушек. Властные амбиции были больше, но истинным царем становился Золотой Телец, идол европейских толстосумов. Мычал Бык и требовал золота, жаждал поклонения себе, и получал все это с избытком.
На просторах Руссильона разгорелась война между Францией и Испанией. И снова пороховой дым окутал древние земли. Если бы только там. Очень скоро война перенеслась в заморские колонии, к вящему удовольствию джентльменов Вольной Касты. Серебро и золото были нужны королю Испании, и огромные караваны галионов устремлялись к берегам Пиренейского полуострова. Они благополучно отплывали от берегов Кубы, но вот приплывали далеко не все, и это чрезвычайно раздражало Их Католическое Величество.
Именно об этом размышлял наместник, расхаживая по мраморным плитам дворца. Им там хорошо в Мадриде требовать денег, а прислать войск все недосуг. Если бы не адмирал, благородный дон Педро Картаса д'Аро, то впору в петлю лезть. Дон Хосе Санчес Хименес устало вытер пот батистовым платком крупные капли пота, и трижды уже за день проклял жару. Из-за этих пиратов даже не предашься сиесте, предаваясь благочестивым размышлениям за стаканом ароматного парагвайского чая.
Отдохнуть сеньору Хименесу так и не пришлось. Не успел присесть в резное кресло, как уединение нарушил адмирал, вошедший в покои твердо, печатая каждый шаг, как и положено командору. Моряк приветствовал губернатора, налил себе вина из серебряного кувшина, а потом устроился в кресле напротив. Адмирал смаковал густое вино, тянул время, заставляя томиться ожиданием и нервно ерзать на подушках. Правильно, пусть ерзает в ожидании слова Кастильского адмирала.
- Что пленный пират? – нарушил губернатор молчание, - Развязали ему язык?
Дон Педро лишь улыбнулся уголками губ и продолжал наслаждаться вином, именно наслаждаться, а не напиваться, подобно свиньям с Тортуги. Животные они и есть животные. Командор взял с блюда сочный персик и с наслаждением вкусил ароматную мякоть.
- Умер пират, - вздохнул дон Педро, - Хлипкий оказался. Вы помните ту блондинку, которую я вздернул на рее? Так вот, эта красотка была куда крепче, когда дрыгала ногами. Не каждый день удается вздернуть дочь английского лорда. Бросил ее на корм акулам. Пусть рыбки порадуются.
- Ты мне зубы не заговаривай! – топнул ногой наместник, вскочил с кресла и нервно стукнул кулаком по столу, - Ты мне обещал, что Педро Сангре будет, корчится в костре на главной площади Гаваны? Отец Мигель замучался анафемы петь! Ты в курсе, что этот подлец разграбил и сжег галеон «Санта-Анна»? А что творит эта безумная Джейн? Флинт тоже великолепно смотрелся бы на виселице, вместо того, чтобы грабить побережье. Мы в состоянии войны с Францией и король возжелал, чтобы мы вернули Тортугу под скипетр Их Католического Величества. А вместо этого сидишь, глумишься и лакаешь Андалузское вино. Я уже молчу о Джеке Воробье! Завтра, слышишь, немедленно со своей эскадрой выплываешь к Тортуге!
- Может напомнить Вам, благородный дон, о Вашей дочери? Либо просто отписать в Мадрид, что сеньорита Изабелла Хименес…
- Молчи негодяй! Проклятье…!
Наместник запнулся, бессильно плюхнулся в кресло и закрыл лицо ладонями. Это была его боль, и командор резанул по живому. Картаса довольно ухмыльнулся и вытащил из ножен толедский клинок.
- Сеньор, она должна стать моей женой! Позовите ее, и брошу вам под ноги кость по имени «Тортуга». Мы обручены с Изабеллой, и я хочу вручить ей свадебный подарок или шепнуть отцу Хуану пару слов.
- Еще до Пасхи Изабелла пойдет под венец и станет донной д'Аро и сеньорой Картаса, - процедил наместник сквозь зубы, - А Тортуга?
- После Пасхи над ней будет реять знамя короля Испании, - улыбнулся адмирал, куртуазно поклонился и вышел из апартаментов.
Благородный сеньор упал без чувств, и донна Мария-Анна немедленно вызвала лекаря, который пустил сеньору кровь, напоил травяным отваром и уложил спать. Сеньора Хименес, между тем, всю ночь молилась в дворцовой часовне, ибо слышала весь разговор мужа с адмиралом.
